Искусство и косметология, часть 1

Искусство и косметология, часть 1

Специально для Irkfashion материал подготовила Алена Ли, тренер, имидж-консультант First Impressions

II Байкальский чемпионат  косметологов, совсем недавно окончившийся, был посвящен изобразительному искусству, ведь и текущий 2014 год - год культуры. В  рамках  II Байкальского чемпионата косметологов прошел мастер-класс, который мы готовили девять месяцев и, наконец, выродили что-то стОящее, на мой скромный взгляд. Тема: «Современная косметология - это ремесло или искусство? Единство и дуализм мнений скульптора и косметолога». Сражались на нем скульптор Евгений Тимкович, член Союза художников России, призер чемпионатов скульптуры, преподаватель скульптуры бывшего Училища Искусств (ныне - Иркутского художественного училища имени И.Л.Копылова) и косметолог Эльмира Сатардинова, к.м.н., косметолог, тренер всех подкольщиков.

Как я люблю, когда Эльмира Евгеньевна генерирует идею чего-то принципиально новенького. И я пойду нетрадиционным путем, расскажу не о мастер-классе, а о самом увлекательном процессе – процессе длительной, тончайшей подготовки…

Прошлым летом она за чашкой чая поделилась: хорошо бы найти скульптора, который рассказал бы косметологам, как важно не переборщить, истребляя морщинки на лице, малейшие морщинки, чтобы те поняли принципы рельефа, игру света и тени на молодом лице, на средневозрастном, на пожилом. Пройти все стадии старения лица с точки зрения скульптора – человека, работающего с объемами. Ведь косметологи тоже работают в 3D. Я написала программу мастер-класса, встретилась со скульптором Евгением Тимковичем. Умница, уникальный человек, живет в своем творческом мире. Немало попил моей кровушки, потому что и программа менялась, и он упорствовал на своей канве изложения. Я же хотела, чтобы интересно было, в первую очередь, косметологам. И все мы стремились дать толчок к тому, чтобы человек просто пошел в картинную галерею, в дом-музей Сукачева, в Художественный музей, где есть великолепные шедевры мастеров живописи и скульптуры – на сухом языке методологии это прозывалось повышение уровня эстетического восприятия, развитие художественного вкуса, а то у нас порой дело со вкусом обстоит так же, как и с юмором… то есть оставляет желать…

Есть такой художник, неизвестный широкой публике. Вот передвижники – это да, это с грехом пополам, разбираемся в них. «Бурлаки на Волге», портрет спившегося Мусоргского – сплошная реальность. А оцепенела я от работ Джона Сингера Сарджента. Художник с американскими корнями, родился в Италии, писал таких женщин, от которых дух захватывает и поныне. Годы его жизни 1856-1925. То есть прожил большую, насыщенную жизнь, застал конец XIX века и импрессионизм, работал на пленэре с Моне, умел схватить блик света и  писать акварелью, не вдаваясь в детали, а последние работы его пришлись на начало XX  века, захватил эпоху модернизма. Написал около 600 официальных портретов аристократии – прекрасные дамы, кашемировые шали…

Около 1500 акварелей. Не скрою, я вдохновилась акварелями Сарджента: «…жить с акварелями Сарджента все равно, что жить с солнечным светом, схваченным и удерживаемым».

Поэтому придумался фильм-заставка, который задаст верную тональность: под нежнейшую и сладкоголосую итальянскую музыку портреты мадам Гуатро, баронессы Ротшильд, леди Ладлоу, урожденной Алисы Седжвик Манкевич, наплывами сменялись прелестными овалами девушек дома Ашеров, миссис Элен Данхэм, миссис Ральф Кертис, миссис Чарли Трэсби, миссис генри Уайт. Все это явилось откровением для многих – никто и не видел подобных портретов. Сардженту не было равных в изображении фактуры тканей - шелка, бархата, атласа, кружев; в передаче красоты женского тела, женской кожи, ее тепла, ее фосфорического свечения. Сейчас трудно поверить, что когда-то портреты Сарджента считались недостаточно реалистичными.

В наши промежуточные встречи мы, отрывая Эльмиру от семьи, расходились поздним вечером.

Ольга Логинова, помощник Эльмиры Евгеньевны, принимала участие во всех наших бдениях, готовила основу презентации. Уже были решены принципиальные вопросы: одинаковость пластической анатомии для скульптора, художника и косметолога. «Три кита» скульптора – анатомия, формообразование и пластика – оказывались тремя китами и косметолога. Для иллюстрации отличий медицинской анатомии и художественной скульптор предложил рисунок Тициана, сделанный по просьбе медика XVI века Везалия (подвешенный кадавр с расчлененными и свисающими отрезанными сухожилиями и мышцами – жутковатый рисунок, но по нему учились все художники и скульпторы и того времени, и нынешнего).

И – пластическая анатомия, так называемая точка поворота – плавная дуга, описываемая рукой. Современный рисунок: принцип ракурсного построения с сочленением, как с точкой вращения.

Для создания образа детали медицинской анатомии обязательны, но главное –  знание пластической анатомии. Расчленяя главное на частности, мы при создании художественного образа соединяем эти части и подчиняем главной идее художественного произведения.

Дело оставалось за хронометражом. Надо было втиснуть краткий экскурс в историю изобразительного искусства в ограниченное время презентации. Это была не просветительская лекция, не семинар, не практическое занятие, а некий синтез двух ремесел: косметолога и скульптора. Решено было вкратце остановиться на понятиях академизма, классицизма, античности.

Библейскую притчу про Каина  художник, признанный мастером академизма,  А.Лосенко показал на примере обнаженного натурщика. Анатомические особенности переданы с максимальной точностью. И, хотя его тело совершенно, поза не горделива, не свободна: с помощью пластики автор передает угнетенность духа  Каина. Он метался, не находя себе места, он должен был носить особый знак - каинову печать, которой отметил его Бог за то, что он убил своего родного брата Авеля. Каин весь остаток жизни боялся людей, шороха листвы, ему казалось, что придут убивать и его… И это мы читаем в правдиво переданной пластике жестов Каина.

Далее скульптор детально разобрал, что такое живописность в живописи и скульптуре и скульптурность - в живописи и скульптуре. Масло-маслено, но по-другому не скажешь. Но я умышленно упомяну не только  поздний, 1663 года автопортрет Рембрандта с муштабелем  (польск. musztabel, легкая деревянная палочка с шариком на конце, служащая живописцу опорой для руки, держащей кисть, при работе над мелкими деталями картины) в  образе Зевксиса (древнегреческий живописец кон. 5 - нач. 4 вв. до н. э., который, стремясь к иллюзорности изображения, применил светотень), я возьму в обойму и своего любимого Караваджо – его не спутаешь ни с кем. И работу Рембрандта, и  работу Караваджо объединяет одно: как будто человек находится в темном подвале и на него падает луч света. Изображение сводится к своеобразной светотеневой «формуле».

Направленный по диагонали картины, поток света, входя в темное помещение, образует пятно сложной формы, будто бы некое начертание. По сути дела, это начертание, это большое светлое пятно неправильной формы, выполнено мазками. И форма, и разноосвещенность этого тонального пятна, занимающего центральную часть  картины, целиком объясняются формой луча. Все остальное погружено в темноту.

Лишь постепенно мы различаем лицо, предметы, золотистый берет, такой же шарф, вернее, обнаруживаем их признаки, подобно тому, как это происходит в действительности, когда глаза должны привыкнуть к смене освещения. И если сначала пятно света воспринималось нами как «фигура», а все окружающее ее - как фон, то затем, перенося внимание на границу этой «фигуры» с фоном, на ее контур, мы обнаруживаем в верхней его части слева - здесь контраст света и тени усилен, а сам контур приобретает дробный характер – профиль еще одного человека. С каким упоением Рембрандт писал стариков! С таким же упоением Караваджо писал себя, юного, а потом и  тоже переходил на возрастные обобщения.

Таковы примеры живописности в живописи. Скульптурность в живописи – на примере картины Жана Огюста Доменика Энгра «Купальщица Вальпинсон». Сначала это была картина «Турецкая купальщица», но потом она получила название по фамилии банкира ее обладателя – Вальпинсона. Начинающий художник Дега выпросил у банкира разрешение позволить взять на некоторое время картину для демонстрации ее на выставке Энгра.

Линеарность (четкие контуры вместо живописных мазков), осязаемость плоти, объемы, до которых как будто можно дотронуться рукой, отличают эту фигуру. Энгр говорил: «Своим ученикам я всегда советую : учитесь рисовать форму, учитесь рисовать линию». Но, как это водится, существовала и другая точка зрения, существовало и другое «ню» - ню Делакруа, который говорил: дайте мне все оттенки грязи и я нарисую обнаженную женщину. То есть он хотел сказать, что телесные оттенки можно заменить оттенками другого цвета, например, грязи, и все равно, тело будет объемным и осязаемым.

Но вернемся к линеарности. Четкие линии рисуют нам тело без острой талии, с плавной линией бедер, и мы спорили со скульптором, почему мне кажется эта фигура асексуальной .Подобно фигуре Русалочки, сидит себе на камне, подобно зеленой бронзовой лягве, отрешенная, грустная, с узкими подростковыми бедрами; подобно фигуре Гала с нежной линией бедер на полотнах Дали. И я получила по мозгам, Тимкович доказывал, что главное – это  внутренний сексуальный позыв и припечатал: вот скульптура Мухиной «Крестьянка» - мощная женщина со сложенными руками, там очень крутые бедра, но она не сексуальна, а приземленна, девушка «от сохи», крепко стоящая на ногах.

Далее: живописность в скульптуре на примере Бернини. Экстаз святой Терезы. Мы видим живописные складки платья, из-под которого виднеется ступня. Остальное все неясно. Тело лишь угадывается под платьем, под рукавами угадываются руки. Волосы спрятаны под капюшоном.

И вот другой пример - скульптурность в скульптуре. Аристид Майоль. Средиземное море в Перпиньяне.

Обо всем этом шел разговор на нашем мастер-классе, посвященном тому, чтобы раздвинуть рамки эстетического вкуса врачей-косметологов. В следующий раз я расскажу, как искусство учит нас делать лица живыми, а не гладкими и одинаковыми…

Искренне ваша Алена Ли