Проект «Разговоры на крыше»: Анатолий Казакевич

Сидя на крыше с чашечкой вкуснейшего чая в руках, нас непременно тянет мечтать и вести долгие задушевные беседы с людьми, чьи поступки нас вдохновляют. Именно поэтому Irkfashion.ru совместно с ювелирным салоном премиум-класса «Династия» запускает новый проект «Разговоры на крыше», героями которого станут иркутяне с вдохновляющими историями жизни.

Сегодня у нас именно такой герой – предприниматель и путешественник Анатолий Казакевич. Его проект «Байкал-Аляска» начался с небольшой, слегка безумной идеи – найти водный путь из Иркутска на Аляску, теперь же об этом проекте говорят по всей России. Как он решился на такое рискованное путешествие и с какими трудностями столкнулся в пути, он рассказал в эксклюзивном интервью нашему журналу.

– Где вам комфортнее всего находиться?

А.К.: В путешествии, на природе и в деятельности.

– Именно поэтому вы не удержались и поехали на Аляску? Как возникла эта идея?

А.К.: Я не историк – в школе этот предмет не любил, книг исторических особо не читал, но с 2013 года мне на глаза стали попадаться исторические факты, которые невероятно воодушевляли. Я говорю о поступках наших предков, которые жили в Иркутске. Мужики, не зная географии в той мере, в какой сейчас знаем её мы, уезжали за океан и создавали крупнейшие предприятия, за счет которых и был построен Иркутск. Торговый путь существовал более 100 лет подряд. После изучения этих фактов возникла идея пройти этот путь сейчас.

Когда я начал изучать маршрут, у меня было очень примерное представление о том, как добраться из Иркутска до Аляски. Постепенно у меня сформировалось представление о маршруте. В этом году мы доказали, что дорога из Иркутска на Тихий океан есть. Хотя меня несколько лет убеждали, что ее нет, ведь уже 150 лет этот маршрут никто не проходил.

– Это можно было назвать одержимостью?

А.К.: Не совсем так. Это даже не было проектом в прямом смысле этого слова. Сначала появилась идея. В процессе начала формироваться команда: были люди, которые пробовали участвовать, но потом по каким-то причинам уходили, однако постепенно стало все больше и больше людей, которым этот проект интересен, кто готов вкладывать силы, время, деньги и снаряжение. Недавно мы проводили мероприятие, где собралось 70 человек. Я удивился, как много людей участвует в организации проекта. Мне кажется, что мы популяризируем историю великой Иркутской губернии, и этим стоит гордиться.

– А были среди ваших знакомых люди, которые говорили: «Это сумасшествие, это нереально»?

А.К.: Нет. Периодически мне люди говорят: «Ничего себе, какая идея! Как вообще реализовать это? Очень сложно», но сумасшедшим меня никто не называл. Самый сложный вопрос я получил от одного из журналистов. Когда мы причалили в Магадане, он спросил меня: «А зачем вам это нужно?». Если честно, я встал в ступор, потому что вопрос, действительно, не простой. Этот проект не относится к прагматичным – рубль вложили, за два рубля продали. У нас есть идея, а дальше мы находим механизмы ее реализации.

– Это опасное путешествие?

А.К.: По поводу опасности «Байкал – Аляска» и других дальних путешествий – на самом деле опасностей и экстрима в этом нет. Хотя со стороны кажется иначе: семь тысяч километров на надувном сборно-разборном парусном катамаране – звучит как безумие. В процессе путешествия мы обратили внимание на интересную вещь – например, заходишь в город Усть-Кут, встречаешь местных жителей и спрашиваешь: «Мужики, а что там дальше, за 500 км?», они отвечают: «Там страшно! Вы там утоните!». И так в каждом населенном пункте: чем дальше от места проживания, тем страшнее, потому что там неизвестность, потому что там волки, звери и все умрут (смеется). На самом деле проходишь 200-300 км от этого места, а там живут точно такие же люди, которые охотятся, рыбачат и все у них хорошо. Поэтому бояться нечего, при нормальной подготовке экстрима никакого нет.

– То есть вы вообще не экстримал?

А.К.: Я вообще считаю, что слово экстрим – это очень плохое слово. Экстрим – это неоправданный риск для жизни, когда ты пускаешься в какую-то авантюру без подготовки. Например, полезть на крышу без страховки – экстрим, но если я сделаю страховку, то это уже обычный промышленный альпинизм, где все продумано и безопасно.

– Во время путешествия бывали ли моменты, когда было жутко или страшно?

А.К.: Наоборот, когда ты долго находишься на природе, возникает ощущение внутренней гармонии, спокойствия, даже если вокруг бушует стихия, штормы. Но сложные моменты были, например, на Охотском море закрытых бухт с западной стороны Камчатки нет, там 600 км прямая линия пляжа. Наверное, это самый длинный пляж в Сибири и на Дальнем Востоке. Единственное место, где можно спрятаться от шторма – это устья рек, которые впадают в Охотское море, однако почти в каждом устье наносит песок и образуется отмель глубиной от полуметра до метра, поэтому прибойная волна в месте впадения реки поднимается на 2-3 метра. Когда ты живешь в этом месте всю жизнь, знаешь фарватер реки и правильный путь захода – это не проблема. А когда ты заходишь в устье с моря, и видишь это место впервые в жизни – это сложный, но увлекательный серфинг, на 12-метровом катамаране. Но опять же можно попробовать раз-два-три, аккуратно прицелиться и пройти этот участок. Был еще один интересный момент, когда мы встречали диких медведей, но и тут нужно просто аккуратно себя вести. Был день, когда мы видели 50 медведей, по 5 – 6 групп. Мы в 100-200 метрах фотографировали их, а они ловили рыбу, каждый был занят своим делом (смеется).

– А китов вы видели?

А.К.: Кита видели один раз и не долго – он буквально в 100-150 метрах от нас пару раз хвостом махнул и все. А вот с касатками очень повезло – мы встретили семью касаток из пяти особей. Мы с ними шли параллельными курсами около 20 минут, буквально в 30-50 метрах друг от друга. Они достаточно большие – плавник касатки достигает полутора метров. Это очень впечатляет!

– Как вы выбирали команду? Что это за люди?

А.К.: Команда в экспедиции – это главное. Я считаю, что железки, пластик – это все вторично, а главное – психологическая совместимость и надежность команды. Если человек недостаточно хорошо управляется с парусами, он может быстро этому научиться. По крайней мере, базовым навыкам. От Иркутска до Охотского моря у нас было несколько этапов: Байкал, Лена, Алдан и Охотское море. Крайний этап, когда мы проходили из поселка Охотск до Петропавловска-Камчатского, занял почти месяц. На этом этапе в команде было шесть человек. В данном случае мы все знали друг друга очень давно, у нас за все время не было ни одного конфликта. На остальных этапах тоже не было конфликтов, и это обеспечивается подбором людей. Допустим, когда мы проходили участок реки Лена, у большинства команды интересы были так или иначе связаны с историей, соответственно, и возраст людей был постарше. А когда мы проходили Охотское море, то в команде были люди в возрасте от 32 до 40 лет, имеющие большой экспедиционный опыт, и знающие, что мы идем в неизвестность. Условия у нас были самые обычные – палатка, под которой прочный надувной матрас, спальные места под шесть человек.

– В 2016 году вам не удалось завершить маршрут. Что помешало?

А.К.: Мы отправились из Иркутска через Усть-Кут по реке Лена до Якутска. У нас не было вообще никаких представлений, как реализовывать маршрут. Цель была – сделать разведку, и мы успешно с этой задачей справились. В прошлом году мы сделали три этапа разведки – до Якутска, в верховьях реки Лена и на Камчатке. В итоге сформировалась нитка маршрута. Поняли, что весь маршрут можно пройти на одном катамаране от и до. Нынче мы планировали за год полностью дойти до Анкориджа, но у нас не получилось. Мы на пару недель выбились из графика, которые оказались критичными: мы пришли в Петропавловск-Камчатский вначале августа, а планировали 20 июля. Идти дальше было уже поздно, потому что в это время начинается сезон штормов. В июле на Охотском и Беринговом морях температура +5 градусов, а в августе уже появляются туманы. Погодные условия там суровые – окошко погоды, где более или менее лето, очень маленькое, поэтому мы решили в следующем году сделать маршрут вдоль берега.

Изначально мы хотели через Берингово море пройти напрямую, но потом решили, что три недели болтаться в море, когда вокруг туманы и бушует шторм, не очень хорошая перспектива, а вот вдоль берега – и живописно, и безопасно. В нынешнем году старт будет дан 17 июня из Петропавловска-Камчатского, куда команда из Иркутска и других городов прилетит на самолете. Состав команды на 2018 год формируется сейчас. Наш катамаран сейчас находится на складе на Камчатке. А еще у нас есть идея параллельно запустить второй катамаран по рекам: Лена, Алдан, Май. Эта тема интересная, там еще много неизведанных мест.

– Вы позиционировали этот маршрут, как главное путешествие в жизни.

А.К.: Для меня этот маршрут становится главным путешествием в жизни, потому что я имею определенный опыт яхтенных путешествий и у нас на Байкале, и по миру, но этот маршрут – это совсем другое. Эти эмоции сложно словами передать. По внутренним ощущениям, для тех, кто с нами в команде принимал участие, этот маршрут также становится главным путешествием в жизни. Огромные расстояния, почти нет людей, много мест где людей не было несколько десятков лет, медведи, дельфины, крабы, касатки, океанская рыбалка – это действительно запоминается на всю жизнь!

Надежные стильные серебряные часы – обязательный атрибут путешественника.

– Какие самые удивительные встречи у вас были в пути?

А.К.: Во время экспедиции во всех поселках очень уникальные встречи были с детьми. Они для команды много поделок сделали из ракушек, рисунков. Мы все это собрали и планируем сделать музей своей экспедиции. Когда приходишь в поселок, где нет никакой связи с другими людьми, то тебя это очень поражает. Они живут абсолютно автономно, но при этом в поселках есть машины, телевизоры, генератор, который запускает электричество, туда завозят топливо, по вечерам включают Интернет в библиотеке. Поэтому для каждого ребенка в таком поселке очень интересно было общаться с нами – мы старались заходить в музеи и школы, где рассказывали о своем путешествии.

– А своих детей взяли бы в экспедицию?

А.К.: Рано еще своих детей брать в такую экспедицию. Хотя, я думаю, что если у ребенка есть яхтенный опыт и он нормально относится к воде, морю, холоду, длительным походным условиям, то с 15-16 лет можно брать с собой в экспедиции. У нас даже есть ребята, которые собираются с нами пройти участок на Аляске вместе с детьми – мальчиком и девочкой 14 лет. Они иркутяне и тренируются с 7 лет в Детской парусной школе на Байкале, а это шикарная закалка.

– Но условия на Байкале и на море разные.

А.К.: Конечно. На Байкале нет таких туманов. Для меня поначалу это было сложностью, когда идешь только по навигатору, потому что ничего не видно, но потом привык. На Охотском море погода похожа на байкальскую – могут возникать резкие, сильные ветра по типу нашей Сармы, становится холодно, волны короткие, но они немного выше, чем на Байкале. На Тихом океане совсем другие условия – огромный океан, огромный вал и постоянный морской накат. Это и другие ощущения, и другие погодные условия, все по-другому.

– Когда вы были маленьким мальчиком, о чем вы мечтали?

А.К.: Мечтать о путешествиях я начал в подростковом возрасте. Тогда я начал ходить в иркутский городской туристический клуб «Саяны», примерно в 12 лет я впервые отправился в горы. Благодаря этому клубу у нас сформировалась компания людей, человек 20, с которыми мы сейчас ездим и на море, и в горы, и в пещеры. Когда начинаешь путешествовать, например, по Байкалу или в Саянах, возникают идею дальнейших путешествий, организаций экспедиций.

– Иркутск – ваш родной город?

А.К.: Я иркутянин, но история моего рождения очень интересная. На восьмом месяце беременности моя мама приняла решение поехать из Иркутска в город Горький, который сейчас переименован в Нижний Новгород. Она там меня родила и через пару месяцев привезла обратно. Не знаю, зачем я так попросился! (смеется) Поэтому родился я не в Иркутске, но все остальное время жил здесь. Я Иркутск считаю прекрасным «базовым лагерем». В туризме есть такое понятие базовый лагерь – это место, где у тебя находится база, откуда ты совершаешь радиальные выезды.

– Чем вы занимаетесь в Иркутске?

А.К.: Я уже 10 лет занимаюсь организацией путешествий в собственной компании «Байкалов». Плюс несколько лет занимаюсь развитием парков, в частности парком «Поляна», благоустройством набережной в микрорайоне Солнечный. Однако деятельность по организации путешествий является основной и по-прежнему мне очень интересна. Когда мы начали заниматься проектом «Байкал – Аляска», географию путешествий расширили, теперь мы организуем путешествия не только на Байкале, но и в Якутию, на Камчатку. Я думаю, будем еще в Магаданскую область развивать направление. Во время экспедиции мы мимо этого региона проехали, но информацию изучили – там уникальнейшие места, они совершенно не соответствуют образам, которые им приписывают. Прекрасный город, шикарная природа – туда нужно ездить путешествовать.

– Люди хотят туда ездить?

А.К.: В Магадан люди не стремятся. Если кому-то сказать: «Я поехал в Магадан», то все будут пальцем у виска крутить, хотя это шикарный благоустроенный город для этих таежных условий. Массового туризма на Охотском море нет. Яркий пример: мы подошли к Камчатке, высадились на берег и через несколько часов встретили эвенка, пасшего стадо оленей. Мы разговорились с ним, и он рассказал, что на большой территории живет всего семь человек – он с женой и через 20 км семья из пяти человек. Мы спрашиваем: «Как часто здесь бывают туристы? Как часто ты видишь людей?», а он отвечает: «Я здесь живу два года, и вы первые люди, которых я здесь встретил».

– Когда-нибудь хотелось уехать из Иркутска?

А.К.: Я хочу жить в Иркутске, я люблю этот город. Наверное, каждый житель любит его по-разному и причины остаться здесь у людей тоже разные, для меня – это природа, которая окружает наш город. Я был в разных странах, нигде такой природы нет. При этом у нас относительно комфортно жить – если сравнить с Камчаткой, Дальним Востоком. Например, у нас шикарные цены – на Камчатке овощи стоят 600-700 рублей за килограмм, жить там очень дорого. Кроме того, у них транспортная логистика намного хуже.

Я стараюсь придерживаться активной позиции: если что-то не нравится, нужно взять и изменить это, поэтому я парками начал заниматься, потому что хочется, чтобы в Иркутске было больше благоустроенных территорий, были интересные развлечения, а не только бар, кино и домино. Хочется, чтобы город был разнообразен, насыщен яркой, интересной жизнью.

– Как вы считаете, чего не хватает нашему городу?

А.К.: Чем больше я путешествую по дикой природе, тем больше понимаю, что современные люди живут только городом. Большинство иркутян даже до Байкала не выезжают, а за городом бывают изредка – на даче редьку пополоть. Эта тенденция урбанизации – концентрации людей «вокруг асфальта». Хорошо, что все-таки есть люди, которые совершают радиальные поездки, например, я не делю – вот город, а вот природа, потому что для меня все едино. Во многом причины такой тенденции понятны – в городе сконцентрирована работа. Тем не менее это пугает, ведь если будет так дальше развиваться, тогда через 30-50 лет человек будет просто сидеть в капсуле, ему еда будет подаваться в рот, а к мозгу будут подключены датчики, которые будут считывать все мысли. Это такая пугающая перспектива.

– Как на ваш взгляд найти золотую середину?

А.К.: Мне сложно давать подобные советы. С одной стороны, есть тенденция к урбанизации, с другой, очень много людей сейчас заинтересованы в экологическом образе жизни, в гармонии с природой. Они понимают, как классно жить на природе, но с определенными условиями комфорта, вести экологический образ жизни, чтобы не нанести вред природе. Думаю, где-то здесь и находится золотая середина.

Партнер проекта:

Ювелирный салон премиум-класса «Династия»

Над проектом работали:

Текст: Екатерина Ступко, Кристина Дунина;

Фото: Николай Тарханов и Анастасия Тацу;

Видео: Николай Тарханов.

Локация: торговый центр "Фортуна Plaza".