ВХОД
Баир Дышенов. Режиссер, сценарист, продюсер из Бурятии после участия в Монреальском международном кинофестивале с картиной «Степные игры» запускает ее в прокат и уже проводит кастинг к драме с ориентиром на думающую публику.
- Каким был ваш путь в кино?
Родился я в республике Бурятия, окончил Ленинградский театральный институт драматический факультет по специальности актер театра и кино. Работал в бурятском драматическом театре, руководил национальным кукольным театром «Ульгэр». Всю жизнь я занимался творчеством, но моя актерская карьера так и не состоялась, и в возрасте старше сорока лет я пришел в кино, потому что кино - это свобода! Я снимаю, что хочу и когда хочу. В 2008 году мы сняли первый короткометражный фильм, затем - еще один, а после - и два полнометражных.
- У вас было желание уехать и делать кино в другом месте?
Никогда! После окончания института мне предлагали остаться в Ленинграде или уехать в Москву. Но я - местный товарищ, и в другом месте не то, что работать, жить не смогу. Родная земля, культура, духи, воздух – здесь все свое. Именно поэтому для работы над фильмами стараемся не звать людей издалека, в съемках участвуют ближайшие соседи. В нашей команде - актеры, сценаристы, режиссер из Бурятии; оператор-постановщик, технический директор, звукорежиссер из Иркутска, здесь делали и цветокоррекцию; художник-постановщик, гример, каскадеры - из Монголии. Для нас очень важно формировать кинопроизводство здесь, в нашем регионе. А оснащены мы не хуже, чем любая другая киностудия.
- Что творится с российским кино?
Советское и российское кино, конечно, великое. Сегодня оно очень разное и представлено во всех нишах: есть коммерческое, фестивальное, откровенно бездарное и невероятно талантливое. Приятно, что доля российских фильмов в прокате растет. В то же время наши работы достигают успеха и на престижных кинофестивалях. Например, Звягинцев в Каннах получил приз за сценарий, Кончаловский в Венеции – за режиссуру. Но фестивальное кино редко попадает в прокат. Кинотеатры – это бизнес, и если народ не смотрит, такое кино не покупают. Но бывают исключения, как например, «Географ глобус пропил». Мне кажется, прокат российских фильмов должен поддерживаться и на государственном уровне, чтобы доли российского и американского кино были примерно равны.
- Снимая кино, вы сильно ждете реакцию публики?
Конечно! Если какой-нибудь режиссер или продюсер скажет, что он делает только «твердолобое» заумное кино и мнение зрителя его не интересует, то конечно, слукавит. Я не снимаю фестивальное кино. Фестивали мы используем, чтобы понять самим, что мы сделали, получить оценки и отзывы, продвинуть свою работу на кинорынке. Я показываю, то, что меня беспокоит, что мне по-настоящему интересно. Сам пишу – сам снимаю.
- Кто формирует бюджет?
БурятКино – частная компания, для создания фильмов. Мы используем только собственные средства.
- Ваш фильм «Степные игры» имел успех на Монреальском кинофестивале. Расскажите о картине.
Над созданием «Степных игр» работала, как я и говорил выше, иркутско-бурятско-монгольская команда. Фильм о нас, о бурятах. Если коротко: три воина, три коня, три песни и одна степь. В фильме рассказывается несколько историй, которые происходили с разными людьми в разные времена с интервалом в несколько сотен лет, но в одном месте, в одной степи. Закончив работу над фильмом, мы нескромно стали рассматривать ближайшие крупные фестивали категории А. Именно таким стал Монреальский международный кинофестиваль, на который совершенно неожиданно для нас приняли и «Степные игры» в конкурс дебютных фильмов, где всего было представлено восемнадцать работ. Призов, к сожалению, мы не получили, но тем не менее зрители очень тепло встретили наше кино, и организаторам пришлось устроить дополнительный четвертый показ. На каждом присутствовали журналисты, продюсеры, деятели кино и простые люди из совершенно разных стран.
- Чем же тронули истории бурятской степи зарубежного зрителя?
Я не знаю, и поэтому мне самому было интересно их мнение и эмоции. После каждого показа было много обсуждений, вопросов - про нас, про фильм, про Бурятию. Для многих он стал неким открытием, ведь практически никто не знает, где находится эта Бурятия, и половина вопросов была именно про наш край. Сейчас готовимся к прокату в Иркутске и Улан-Удэ. Премьера обязательно состоится и в Улан-Баторе. Думаю, фильм понравится зрителю, так как это не скучное фестивальное кино, а вполне современная история, где есть бои и драки.
- Есть ли какая-либо единая основная идея всех ваших работ?
Для меня кино – больше творчество, чем бизнес. Мы стараемся сделать бурятское национальное кино. Наша республика всегда оставалась автономной в этом смысле. В Иркутске есть кинохроника, но не было киностудии, как, например, в союзных республиках. А потенциал, история, культура нашего региона не хуже, и этого материала вполне достаточно для кино. Но все талантливые люди, которые хотели этим заниматься, были вынуждены уехать в Свердловск, в Москву. Сейчас мы заново создаем бурятский кинематограф. Основные сюжеты – о нас, о бурятах, о культуре, о сегодняшнем положении дел. Где-то я и сам пытаюсь что-то понять, например: я снимаю кино или кино делает меня. Скорее, второе (смеется).
- Что в творческих планах?
Сейчас мы начинаем отбирать натуру, проводить кастинги для нашего нового фильма «Шарнохэ желтый пес», сценарий к которому уже написан, а съемки пройдут следующим летом. Это будет мистическая драма, близкая к зрителю за счет эмоций и действий. Думаю, и эту работу мы обязательно отправим на фестивали.
Текст: Екатерина Ступко. Фото: Егор Бельских.
Интервью опубликовано в октябрьском номере журнала «Ирк.Собака.ru».
Комментарии
Оставить комментарий