ВХОД
Жизнь человека с его победами, поражениями, радостями и горестями мало поддается анализу, однако люди все еще пытаются разгадать все ее загадки. Вот и режиссер Борис Хлебников в своем новом фильме «Аритмия» заковывает главного героя в сложные внешние и внутренние условия. Но для чего: чтобы испытать его, чтобы помочь ему найти выход? В этих перипетиях пытались разобраться иркутяне 12 октября 2017 года на предпоказе фильма, который прошел в Киномолле. Расписание сеансов можно помотреть на сайте кинотеатров Киномолл и Баргузин.
Сходили тут в Киномолл на «Аритмию». Хозяева, устроившие просмотр (спасибо им), просили упомянуть про зал «Релакс», в котором был показ, и где вместо сидений кресла-мешки. Упоминаю – да, кресла-мешки. Типа большие подушки. Я вот извертелся весь на этой «Аритмии»: фильм чувствительный, все время переживаешь, извиваешься, то хочется свернуться калачиком, то вытянуться и запрокинуться, чтобы не разлить слезы, то набок улечься, то вперед наклониться. Вмазался в кресло-подушку, как в посмертную маску, принял одно какое-то положение – терпи теперь. Или вставай, отвлекайся и заново взбивай содержимое мешка. Так что да, зал «Релакс», очень удобно.
Фильм, кстати, неожиданно хороший. Александр Яценко – это просто идеальное кастинг-попадание (правда, говорят, Хлебников всегда его снимает), очень органичный актер, надо бы его еще где-нибудь посмотреть. Ирина Горбачева просто фантастическая, очень хорошая, плюс она симпатичная – получилась такая немного примороженная красавица-медсестра, прямо зафрендил бы «ВКонтакте», если бы к такой попал в больницу.В общем, хорошее такое «стихийное» кино о спотыкающемся течении жизни, которая проходит в пробках, непонятных ссорах, скомканных праздниках и вечном неуспевании никуда.
Никакой ажитации (как в «Горько», например), даже истерики героев в фильме какие-то пугающе достоверные: глуховатые, стертые, все это снято здорово. За исключением, разве что, сцены секса на кухне – мне не хватило, но это на любителя, конечно. Есть, правда, несколько косяков, они не снижают впечатления, но просто как-то на полях хочется их отметить. Все-таки Хлебников режиссер «мужской»: ты все знаешь и понимаешь про героя и ничего не понимаешь про его жену. Чем наполнен мужик вполне прочитывается, а что внутри у нее абсолютно непонятно. Получается, что вместе с главным героем живет какая-то загадочная красавица (а может, медуза, а может, самка богомола), про которую ни он, ни зритель ни фига не понимают и понять не смогут никогда.
И со сценарием там есть небольшие проблемы. Здорово, что актеры говорят почти весь текст свободно, «своими словами» (прямо как у Аллена), но все-таки не хватало каких-то ключевых реплик, и поэтому остается впечатление какой-то, что ли, немоты героев. Ну и сама история как-то к концу расстроила своей вялостью: ну и чо? да ничо. А че случилось-то? Да вот как-то так ничего и не случилось, ну все ругаются, ну надо как-то дальше барахтаться. Фильм в этом смысле как бы остался там, где начался. Но это вся так, мелочи, все равно кино отличное.
«Аритмия, – спросили меня, – это кино про сердечную недостаточность?». В некотором роде, да. Аллегорически. Про дефицит сердца, который в нас имеет место. Сердце – личная территория, и внутри себя жить гораздо более комфортно, чем тащить его, сердце, горящее аки Данко, впереди себя. И недостаточность, да, имеет место. И неспособность слышать стук сердца человека рядом. Это просто ужасно. Это про ускользающую с жизненным опытом способность к эмпатии.
Хорошее грустное русское кино про грустную русскую жизнь, все как я люблю. И, к тому же без катарсиса, в общем. Потому что жизнь такая. Поняла, почему критики назвали его русским «ЛаЛаЛэндом» – тут особо без песен, но, как заметил Владимир Демчиков: «И ЧО? - И НИЧО! Просто вот так вышло». И главную героиню немного жаль. Сильно жаль. Апеллируя снова к Владимиру – так уж получилось, что с позиции его рецензии я смотрела кино. Ему был понятен мужской герой, а для меня вот – женщина. Потому что саундтрек Стрыкало про «Яхта, парус» – это своего рода культурный код для девочек бальзаковского возраста. Моего то есть, простите.
Но сначала про мужчин. Главный герой в исполнении Александра Яценко – такой мой любимый есенинский типаж – вечно «на кочерге» и делает мир лучше так, как считает нужным. И страдает-то при этом от всей души, и от самого себя тоже. Такому герою нужна ровная и прочная рядом. Правда, не факт, что нужна. Образа вполне достаточно.А героиня вот очень понятная с позиции «скоро 30» – достаточное количество иллюзий уже осталось в прошлом, а в реальности есть однушка, тяжелая работа, вечно нечесаная голова, свитера из Пулэндбир и призрачные перспективы. Только вот жизнь настолько натуральная, что вряд ли в ней что-то сильно изменится. И есть вопрос – а тот ли путь я выбрала для себя? Но взрослый же человек, самостоятельный – может сама принять решение отказаться от детей на настоящем этапе жизни и делает сознательно больно, чтобы не сделать еще больнее. Она ведь даже почти не плачет, а если плачет, то оба раза от безысходности и бессилия изменить сложившуюся ситуацию. И глубина этой тоски дна, кажется, не имеет. Может казаться, что она как Бэлла из «Сумерек» весь фильм ничего не чувствует. На самом-то деле она просто не видит смысла все это выражать – стратегически бессмысленно потому что. Можно бровь поднять, а можно просто промолчать.
В фильме есть еще одна героиня – тридцатилетняя мать-одиночка с инфарктом. Есть пожилая дама, единственное развлечение которой и способ избавиться от одиночества – гонять к себе ежедневно карету скорой помощи. И есть умершая от инфаркта пожилая женщина. Это все про сердце, которое мы не слышим. Очень физиологическая метафора, конечно.
Мы с Сашей Киселевой взгрустнули и помолчали. Пока я пробивала на кассе сыр и кошачий корм, мне выдали набор игрушек гипермаркета «собери всю коллекцию». Распаковала дома: памперсы Хаггиз, упаковка форели, стелька гелевая и пакет молока – все для Барби. Вот в мире куклы все хорошо, и Ялта, и парус. А кому-то с утра нужно причесаться и дальше идти биться о мир.
Профессор анатомии Калифорнийского университета Леонард Хейфлик вывел одно простое правило человеческой физики – с того момента как сперматозоид попал в яйцеклетку, включился счетчик делений, и более 50-56 раз клетки человека уже не поделятся. Отсюда вывод – наше сердце может сократиться восемьсот миллионов раз плюс-минус десять процентов, не больше, потому что мышцы вырабатывают свой цитологический ресурс. Это значит, что сердце должно биться ровно и размеренно, чем больше сбоев, тем быстрее вырабатывается жизненный ресурс.А тут целая «Аритмия»: аритмия как форма жизни в пространстве нашей страны. Фильм Бориса Хлебникова почти документальный, без прикрас, с тем лишь отличием, что такое вряд ли покажут по телевизору в новостях: повседневность аритмии через работу врача скорой помощи в условиях новых регламентов 20/20, что означает 20 минут едем, 20 минут лечим – и не больше. А какие 20 минут – если дороги забиты пробками, и никто, даже ГБДД, не обращает внимание на сирену скорой помощи? Какие 20 минут – если врачу нужно больше времени хотя бы для того, чтобы привести больного в чувство – сбить аритмию? И так день за днем, месяц за месяцем, год за годом.
В фильме нет модной сейчас компьютерной графики, а синее море, теплый август и белый парус (неизменный спутники глянцевой любви) – это только слова в незамысловатой песенке, которые молодые врачи поют на тесной кухне съемной квартиры под алкоголь и пиццу. В фильме нет супергероя, который непременно спасет себя, свою девушку, а заодно весь мир и всех нас вместе взятых. Нет увлекательных погонь и классических «хороших» и «плохих парней».
И все же герой есть – герой нашего времени, Олег – врач скорой помощи. Он эгоистичен и инфантилен, не любит вступать в споры, однако каждый день совершает подвиг, так по-тихому. Его распорядок дня: спасти как можно больше человеческих жизней (по-возможности) в условиях жизненной аритмии, напиться (до беспамятства) и быть готовым к будничным подвигам снова. При таком раскладе лимит Хейфлика неуклонно сокращается, что ведет к закономерному финалу в худшем случае, или вызову неотложки – в лучшем.
Есть ли выход? Борис Хлебников считает, что есть. Мало того, он рядом с нами, просто мы его перестали замечать и придавать хотя бы мало-мальское значение. Имя ему – Любовь. Катя, жена Олега, и есть его спасательный круг, круг, который он вот-вот потеряет и захлебнется. Любовь в мире аритмии давно перестала быть возвышенным чувством, как это ни печально осознавать. Она трансформировалась, преобразовалась в нечто неуловимое, но вместе с тем прочное – опору. И только эта опора (может единственная) еще способна удержать нас всех на плову. Мы должны узнать как преодолеть аритмию. Притормозить лимит Хейфлика нам поможет только Любовь. И фильм это наглядно показывает. Надо идти, надо смотреть и применять рецепт Хлебникова в собственной жизни, не откладывая на потом. Иначе, нам всем срочно потребуется неотложка: аритмия жизни зашкаливает, как ни крути…
Комментарии
Оставить комментарий