Идем на Восток! Об ароматах на восточную тему

Идем на Восток! Об ароматах на восточную тему.

Все восточное окутано флером таинственности и двусмысленности. Вероятно, это и есть основная причина, по которой европейские художники, модельеры и парфюмеры настойчиво эксплуатируют тему Востока в своем творчестве, демонстрируя миру свое – и что удивительно, всегда верное – его видение.

С чем у вас ассоциируется Восток? С жаркими арабскими странами с их буйным великолепием запахов от фейерверка пряностей до волнительных аккордов масляных духов. С утонченной философией Японии и умением созерцать прекрасное, которое также имеет свой неповторимый запах тумана. С темными курильнями, китайскими интерьерами, гаремами или рассветом на горе Фудзияма – какие бы коннотации не пробуждала в вас восточная тема, все они уже нашли отражение в мире ароматов.

По преданиям, пророк Магомет говорил, что больше всего на свете любит «женщин, детей и духи». При строительстве многих мусульманских храмов в известковый раствор добавлялся мускус, чтобы раскаленные солнцем камни испускали дурманящий и окутывающий аромат. Большое значение на Востоке уделялось запахам как средству пробуждения чувственности. Наложниц подолгу омывали в ваннах с лабданумом или миррой, чтобы их кожа источала волшебный аромат. Индийские и арабские трактаты о любви дают подробные руководства, как с помощью запахов «разжечь огонь любви». Неудивительно, что арабские марки вроде Amouage или AJ Arabia, пронизанные идеей соблазнения и привлекательности, победоносно шагают по планете. Тяжелые, тягучие, фантастически стойкие, они рассказывают сказки и истории, которых нам так не хватает в обычной жизни. Правда, есть один существенный нюанс: их красноречивость просыпается лишь на «теплой» коже или в условиях жаркого лета. В противном случае велика вероятность, что вместо витеиватых историй о сказочном гареме вы получите историю о засолке недавно собранного урожая.

Самым известным прочтением арабской темы уже французскими парфюмерами, без сомнения, является Shalimar.  Он был разработан в 1921 году и выпущен в 1925 году. На создание парфюма Жака Герлена вдохновила реальная история любви индийского императора к своей наложнице, ставшая легендой. Шах Жахан, великий император Индии, безгранично любил свою фаворитку Мумтаз Махал. Он пообещал ей построить чудесный дворец и разбить вокруг него розовый сад - после того, как она родит ему сына. К несчастью, Мумтаз Махал умерла при родах. Правитель был безутешен, но мечтал исполнить свое обещание. По его задумке дворец должен был быть прекрасен, как его любимая, огромен, как его горе, и величествен, как его чувства к ней. Архитектор предлагал ему проект за проектом, но так и не мог угадать то, что нужно было императору. Тогда правитель приказал: «Убейте у этого человека жену! Пусть он испытает то, что испытал я. Тогда он создаст то, что я обещал». Так и вышло. Мир увидел прекрасный дворец - Тадж-Махал,  вокруг него шах разбил чудесные сады, получившие название Шалимар («Сады любви»).

Или вот, Coromandel, аромат из бутиковой линейки Chanel. По легенде, «коромандельские ширмы неразрывно связаны с миром Габриэль Шанель. Образцы уникального кропотливого искусства, пришедшего из Китая, они также выражают подход Великой Мадемуазель к ее собственной работе: бесконечное терпение и перфекционизм. В орнаментальной роскоши этих ширм Габриэль Шанель находила отдых и покой». Только подобные ассоциации они вызывают далеко не у всех, пробуждая в памяти парфюмерных маньяков запахи пыльных лаковых шахмат. Такие же «фокусы» показывают восточные ароматы от мэтра мира нишевой парфюмерии – Serge Lutens. Ambre Sultan, Arabie, Fumerie Turque, Mandarine Mandarin и многие другие его творения ведут себя так, как им заблагорассудится – хотя приятнее думать, что они раскрывают свои восточные мотивы ровно настолько, насколько вы сами готовые их услышать.

А ведь есть еще и японские ароматы – ароматы утреннего, едва проснувшегося озера и воды, текучесть которой символизирует текучесть самой жизни. L’eau от Issey Miayke положил начало целому направлению акватических фантазий – но это уже совершенно другая история.